Белорусские психоаналитики готовят базовую годовую программу обучения основам классического психоанализа в нашей стране. Об этом, основных понятиях психоанализа и многом другом рассказала Оксана Лазовская, врач-психотерапевт, психоаналитик, Кандидат Международной Психоаналитической Ассоциации на встрече Клуба психологов.
— Расскажите, пожалуйста, как возникла идея такой программы обучения?
— Восточно-Европейский институт психоанализа, в котором я проходила обучение, создавался с той целью, чтобы его выпускники в своей стране могли создать свой институт. Я бы этого очень хотела в Беларуси, я учусь для того, чтобы любой человек в нашей стране мог прийти и пройти психоанализ здесь, обучиться ему. Программа уже на подходе, и скоро она будет анонсирована.
— А сколько лет длится классическое образование психоанализу и из чего оно состоит?
— На данный момент я уже учусь более 10 лет, в Европейском Психоаналитическом Институте им. Хан Гроен-Праккен. Есть теоретическая программа: 4 семинара по выходным в год, 4 года. И ежегодная недельная школа, тоже теоретическая, где лекции с обсуждениями. Ещё супервизии: у нас должно быть 2 клиента минимум 2 года 4 раза в неделю на кушетке. Мы пишем по каждому большой случай, свою работу описываем с этим человеком и потом сдаём экзамен.
Это также личный анализ, который мы проходим в рамках нашей программы в течение 400 часов. Это эквивалентно 4 годам регулярных занятий, когда мы отправляемся в другую страну на несколько недель и занимаемся 5 раз в неделю. Там мы посещаем свой анализ на кушетке два раза в день.
Таким образом, минимально должно быть не менее 4 лет, по 100 часов в год.
Про выбор направления
Как вы пришли в психотерапию?
Лет в 6 я решила, что буду доктором, и лет в 12 я прочитала рассказ Карела Чапека про какой-то новый метод, что-то про психоанализ, и я решила, что стану психоаналитиком. Как я узнала позже, там описывался метод свободных ассоциаций Юнга.
После обучения в Минском государственном медицинском институте я начинала как врач-психиатр. В интернатуре, на 7 курсе, работала в Могилеве, позже — в 33 студенческой поликлинике.
На самом деле, я тогда очень заинтересовалась, как я могу помогать своим пациентам кроме таблеток. То есть, пришел пациент, врач поставил диагноз, выписал таблетки, если тяжелое состояние — положил в больницу — мне этого было недостаточно. У людей с душевными переживаниями разной степени тяжести была потребность поговорить, хотелось оказывать им и другую помощь. И я сначала очень заинтересовалась, какая психотерапия может быть полезна, даже для психотических пациентов тяжёлых, пограничных. И какое-то время я в Городском психоневрологическом диспансере, в отделении пограничных состояний, занималась реабилитацией психических больных и работала с членами их семей, то есть, по сути организовывала какую-то психотерапию для них как реабилитолог, психотерапевт.
В 2004 году я закончила обучение как гештальт-терапевт, тренер, супервизор. Училась у Даниила Хломова и Константина Королева. Я предлагаю пациентам психоанализ — это встречи 4 раза в неделю, работа на кушетке, и психоаналитическую терапию — 2 раза в неделю. Я работаю как врач-психотерапевт в Центре здорового сна, также предлагаю медикаментозное лечение, если это необходимо. Мы работаем с людьми, у которых есть различные проблемы, такие как тревога, депрессия, расстройства адаптации и другие психические расстройства. Мы оцениваем степень тяжести этих проблем и решаем, какой подход будет наиболее эффективным для каждого конкретного пациента.
— А сколько психоаналитиков в Беларуси?
— Сейчас я придерживаюсь стандартов международной аналитической ассоциации, признанных во всем мире. Такую программу в Беларуси проходил 21 человек. Аналитиками стали около 10 человек. Часть уехала. В Минске остается 4 человека. Но есть еще кандидаты Международной Психоаналитической Ассоциации. Я являюсь кандидатом.
Есть еще специалисты, которые практикуют Лакановский и Кляйнианский психоанализ. Когда вы введете в гугл запрос, сколько психоаналитиков в Беларуси, выдаст много результатов. Гештальт-терапевты также проходят специализацию по психоанализу. Они получают дополнительные знания. То, что они глубже понимают человеческую природу, это, наверное хорошо. Но они не могут практиковать чистый психоанализ. В то же время, есть термины и понятия из психоанализа, они универсальные, многие их используют, они не перестают существовать.
— Почему решили остановиться именно на классическом психоанализе Фрейда?
— В Советском союзе, после Октябрьской революции, психоанализ был поддержан, потому что ожидалось, что он поможет вырастить нового свободного человека, сформировать коммунистическое мышление. Но оказалось наоборот, психоанализ формирует в первую очередь свободное мышление, он против идеи авторитарности и директивности. Он раскрывает скорее творческий потенциал человека. Тогда Фрейд был запрещён и все институты психоаналитические тоже. Все его книги были помещены в закрытые хранилища, для которых, нужно было получать специальный доступ. Даже для написания научных работ надо было проходить собеседование, чтобы просто их читать. Коллеги рассказывали, чтобы изучать психоанализ и другие методы психотерапии, они читали книгу Критика зарубежной психотерапии.
Но когда случилась перестройка, в конце 80-х — начале 90-х, мне было лет 16, я просто увидела книги Фрейда. Я выбирала книги, а больше ничего не было в продаже, и я купила то, что было в доступе. Уже позже, лет через 10, в продаже стало больше литературы. Но мне по душе свободное мышление и не директивность подхода, отсутствие протоколов.
Основные понятия, которые ввел Фрейд, были очень новы для его времени, до него их никто широко не обсуждал. Перенос и контрперенос — очень важны в психоанализе, — говорит Оксана, — так как они помогают нам понять и исследовать динамику взаимодействия между клиентом и терапевтом. Они позволяют нам обнаружить скрытые чувства, мысли и конфликты, которые могут быть основой для работы в терапии. Клиенты могут испытывать страх, тревогу, недоверие или даже гнев в отношении терапевта или самого процесса терапии. Эти эмоции могут быть связаны с их прошлыми отношениями с родителями или другими значимыми людьми, где они могли испытывать подобное. Терапевт может помочь им увидеть, как их эмоциональные реакции могут быть связаны с прошлыми травмами или негативными опытами. А также поддержать их, объяснив, что терапевт не является родителем, и что его отношение к ним отличается от отношений, которые они имели с родителями или другими значимыми людьми. Можно объяснить, что роль терапевта — быть поддерживающим и ненавязчивым, помогать развивать новые отношения и преодолевать травматические события.
— Происходит ли общение клиента и терапевта между сессиями?
Классический психоанализ проходит 4 раза в неделю, и этого достаточно, чтобы было пространство все обсудить, сформировались доверительные отношения. Но с появлением мессенджеров клиентам стало проще контактировать. И я не могу не быть «холодной мамой», которая не поддерживает разговор с клиентом всегда, когда это ему нужно. Тут надо всегда смотреть индивидуально и гибко, но помнить про сеттинг, рамки, объяснять правила терапии. Я стараюсь отвечать кратко. Но замечаю, что, есть, например, пограничные клиенты, у которых много аффекта, и они часто его выплескивали в сообщениях, со временем они начинают писать меньше, то есть улучшения есть.
— Может ли клиент со временем перейти в другие отношения с психоаналитиком, например, дружеские?
— Я это не поддерживаю. Не нужно продолжать никаких отношений, потому что если перенос один раз возник, он не исчезает никогда. Я работаю более 20 лет и неоднократно сталкиваюсь с такими ситуациями: мы работали, сделали какой-то кусок работы. Затем завершили терапию, прошло 10, 15, 20 лет — и человек вернулся к терапию, мы продолжаем. В то же время, я слышу про многие этические нарушения. Если нам захотелось дружить с клиентом, то о чем это? У нас нет других друзей? Или клиент не нашел понимающего друга в жизни? Но мы же не такие, как в кресле, правда? Мы тоже уязвимые, можем сами чего-то не знать и сами впадать в аффекты.
Но есть и другая ситуация: у нас не у кого учиться или лечиться, и например, у аналитика может быть кандидат в анализе, потом заканчивается анализ и кандидат становится тоже аналитиком, и все оказываются в одном сообществе. Это не дружба, а коллегиальные отношения.
Клуб психологов выражает благодарность Оксане за интересную беседу.